Мы - из города, рождающего воинов...
Мы - те, о ком говорят шёпотом...
Мы - воины, которые убьют любого, кто на нас не похож...
Мы - Смертники Спарты!

Смертник Спарты не спрашивает сколько их......он спрашивает где они...

«...Славно ведь жизнь потерять, среди воинов доблестных павши, 
Храброму мужу в бою ради отчизны своей... 
Юноши, бейтесь же, стоя рядами, не будьте примером 
Бегства постыдного иль трусости жалкой другим... 
Пусть же, широко шагнув и ногами упершися в землю, 
Каждый на месте стоит, губы зубами прижав, 
Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами 
Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв; 
Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами, 
Стиснув рукою копьё или меча рукоять...» 

(Тиртей)

__________________________________________________________________________

Начало Спарты:

Историю Спарты следует начать с т.н. дорийского переселения. Конечно, детально реконструировать процесс переселения дорийцев в Пелопоннес невозможно. В современной науке подчас оспаривается даже сама возможность такого переселения, но чаще споры ведутся вокруг характера его. Вопреки античной традиции, для которой переселение дорийцев - это бесспорно военная кампания, выдвигается теория, согласно которой дорийцы появились на территории Пелопоннеса спустя столетие после гибели Микенской цивилизации и заняли давно уже пустующие земли. В этой теории момент завоевания вовсе отсутствует. Было лишь "медленное просачивание" отдельных дорийских племен на новые земли. Теория эта основывается исключительно на данных археологии. Дело в том, что микенские дворцы погибают в к.XIII - н.XII в. до н.э., а древнейшая раннегеометрическая керамика дорийцев относится уже к XI в. до н.э.
Существует и другая не менее остроумная гипотеза, согласно которой дорийцы - это или наемники на службе у микенских правителей, или низшие слои микенского общества, которые в результате насильственного переворота захватили власть.
Данные примеры иллюстрируют опасность отрицания античной литературной традиции и абсолютизацию данных археологии. Конечно, реконструировать раннюю историю Спарты в деталях, с именами и точными датами, совершенно невозможно. Сделать это не позволяет наша достаточно бедная традиция. Но и отказываться от всякой реконструкции, как это делают некоторые ученые, ссылаясь на полностью, с их точки зрения, фиктивную традицию, кажется нам и методологически неверным, и практически совершенно бесплодным. Это ведет только к тому, что историю Спарты эти ученые вынуждены начинать не с XII-XI вв. до н.э., а с VII-VI вв. до н.э.
Самое древнее упоминание о дорийском переселении встречается у поэта Тиртея (фр.2 Диль). Он говорит о нем очень кратко как о событии, всем хорошо известном, и называет спартанцев потомками Геракла.
Античная традиция вслед за Тиртеем считала всех дорийцев выходцами из маленькой горной области, расположенной в средней Греции, - Дориды. Сами спартанцы всегда чтили Дориду как свою метрополию. В исторический период все дорийцы, населявшие Пелопоннес, Крит, Великую Грецию, сохраняли представление о каком-то родственном отношении между собой. Они говорили на дорийском диалекте, правда имевшем свои особенности в каждом полисе. У большинства из них засвидетельствовано деление на три дорийские филы - динамов, памфилов и гиллеев.
В настоящее время дорийское нашествие лучше всего рассматривать как условное обозначение целого периода греческой истории. Оно протекало в рамках более глобального процесса движения племен и народов, которые пришли с севера и затопили древний мир в конце бронзового века. Их проникновение в цивилизованные страны Средиземноморья вызвало катастрофу и привело к гибели блестящий крито-микенский мир. Таким образом, дорийское нашествие - лишь часть той сложной мозаики, которая перекроила и по-новому перемешала страны и народы в конце 2-го тыс. до н.э. В этом отношении приход дорийцев нельзя считать чисто греческим феноменом.
После падения Микен и других центров микенской цивилизации часть ахейцев спаслась и направилась на Кипр, где им удалось сохранить свою политическую независимость. Кипр вообще становится главным прибежищем для носителей микенской культуры. Другие ахейцы продолжали сохранять свое этническое бытие в горных укреплениях Аркадии, которые дорийцы так никогда и не завоевали. Но бедные и неразвитые, аркадяне в исторический период не способны оказались сохранить что-либо кроме языка из наследия своих блестящих предков. Язык надписей древних аркадских общин находится в поразительной близости с диалектом, на котором говорили киприоты. Поэтому принято говорить об аркадо-кипрском диалекте.
Но, конечно, нельзя утверждать, что все ахейское население покинуло Лаконию. Кое-где ахейцы остались, например, в Амиклах, которые долго еще продолжали оставаться островком микенской культуры уже после того, как вся Лакония была завоевана дорийцами. В самой Спарте вплоть до времени римского завоевания сохранилось много додорийских культов. Так в некоторых лаконских надписях VI-V вв. до н.э. Посейдон именовался на ахейский лад - Похейда. Уже этот пример свидетельствует о том, что дорийский диалект ранних лаконских надписей не был чистым, в нем оставались еще следы ахейской речи. Павсаний упоминает очень древние спартанские храмы, посвященные таким ахейским героям, как Агамемнон, Менелай, Елена. О широком распространении додорийских культов свидетельствует и повсеместное почитание Диоскуров, и придание государственного статуса празднику Гиакинфий в честь бога Гиакинфа, почитавшегося в Амиклах.
Античная традиция обычно говорит о дорийском переселении как о возвращении Гераклидов и походе дорийцев, причем ни у одного древнего автора нельзя найти цельного связного рассказа, в котором бы излагалось все предание. Наиболее полная версия о походе дорийцев представлена у греческого историка IV в. до н.э. Эфора, на которого ссылается в своей "Географии” Страбон (VIII, 5,4, p.364). Эфор был хорошо знаком с преданием о возвращении Гераклидов, согласно которому, отвоевав Пелопоннес у Тисамена, сына Ореста, Гераклиды сразу же поделили весь полуостров на три части. Лакония досталась братьям-близнецам Эврисфену и Проклу, которые стали первыми спартанскими царями и основателями двух царских династий. Братья сделали своей резиденцией Спарту и, разделив всю Лаконию на шесть частей, создали систему "вассальных княжеств". Жители окрестных городов Лаконии уже тогда стали именоваться периеками.
Такова реконструкция Эфора. Она заведомо кажется фантастической. Надо иметь в виду состояние крайнего экономического и культурного упадка прежнего ахейского населения, чей образ жизни после падения микенских дворцов был направлен только на выживание. Низким был уровень и завоевателей-дорийцев, еще не готовых воспользоваться достижениями разрушенной ими цивилизации. Поэтому маловероятным кажется столь раннее образование классов и государства, как об этом пишет Эфор. В течение двух первых поколений (XI в.) силы спартанцев были еще слишком ограничены, чтобы предположить, что они могли навязать свое господство всему населению Лаконии. Дорийцы могли захватить только несколько удобных пунктов и основать там свои поселения. Главное такое поселение, состоящее из нескольких деревень, или об, возникло на месте будущей Спарты. Это было четыре деревни: Питана, Месоя, Лимны и Киносуры. Одновременно подобные дорийские поселения могли возникнуть и в других местах Лаконии, но вряд ли они уже тогда, в XI-X вв. до н.э., составляли сплошную территорию и образовывали единое государство.
Отличную от Эфора версию о походе дорийцев и образовании спартанского государства дает Павсаний, писатель II в., в 3-й книге "Описания Эллады” (III, 2,2-7). Его вариант ранней истории Спарты кажется более достоверным и убедительным, чем рассмотренный уже нами вариант Эфора. По его данным, завоевание Лаконии спартанцами носило очень медленный характер. Оставаясь долго в долине Еврота с ее главными центрами Спартой и Амиклами, спартанцы не предпринимали реальной экспансии вплоть до IX в.до н.э. Первоначальная экспансия шла на север и северо-восток. Она состояла из серии нападений на отдельные общины, многие из которых имели такое же дорийское население, как и сама Спарта. Между отдельными дорийскими общинами Лаконии, скорее всего, были такие же враждебные отношения, как между различными группами пелопоннесских дорийцев, например, между спартанцами и аргосцами. Решающий шаг к объединению Лаконии, по версии Павсания, был сделан Телеклом, седьмым царем из династии Агиадов (рубеж IX-VIII вв.). При Телекле спартанцы начали свои наступательные действия против остатков ахейцев в южной Лаконии (Павс., III, 2,6). Им было осуществлено завоевание трех важных пунктов к югу от Спарты - Амикл, Фариса и Геронфр. Причем Амиклы оказались единственной ахейской общиной, включенной в состав спартанского государства на равных со Спартой правах. В административном плане они превратились в пятую спартанскую обу, присоединенную к четырем исходным. Полностью же процесс завоевания Лаконии был завершен только в 1-ой пол. VIII в. при преемнике Телекла, царе Алкамене, т.е. уже непосредственно пятой обой перед началом Первой Мессенской войны. Тогда был покорен самый южный ахейский город Гелос. Такова вкратце реконструкция Павсания.

Окончательное покорение спартанцами Лаконии означало конец первого этапа завоеваний. Это, вероятно, решающий момент в истории Спарты. Все население Лаконии, не принадлежавшее к дорийцам-победителям, оказалось в социально-политической и экономической зависимости от своих новых господ. К началу Первой Мессенской войны все лаконское общество было уже поделено на три строго разграниченные между собой социальные группы, спартиатов, периеков и илотов. Для античной традиции, таким образом, возникновение илотии есть результат не дорийского нашествия, а экспансии Спарты в Лаконии. Деление на спартиатов (спартанских граждан), периеков и илотов оказалось удивительно устойчивым. Оно сохранилось вплоть до римской эпохи.
Вся завоеванная земля была поделена на равные участки, клеры, и предоставлена семьям спартиатов то ли как частная собственность, то ли в виде вечной аренды. Прежнее ахейское население осталось на своих бывших землях в качестве рабов - илотов. Подобная экономическая система, почти полностью исключающая труд сводобных крестьян, сформировала и особый тип государства. Спарта превратилась в государство-рантье, полностью живущее за счет того, что производили илоты.